12 января 1907 года, 115 лет назад, в Житомире родился человек, благодаря которому у Земли появился первый искусственный спутник, а у Советского Союза – первый космонавт планеты Юрий Гагарин. Речь, как вы догадались, идёт о великом конструкторе, инженере и изобретателе Сергее Королёве.
Был ли Сергей Павлович гением? Почему мечтал полететь на Марс, а, например, не на Венеру? Сильно ли опирался на разработки, вывезенные из нацистской Германии? Какой миф о Сергее Королёве особенно актуален в современной России? Что думали о советском учёном за рубежом? Специально для «Открытого космоса» рассказывает популяризатор космонавтики и автор книги «Космическая мифология. От марсианских атлантов до лунного заговора» Антон Первушин.
-Сергея Королёва мы знаем в первую очередь как инженера, который реализовал полёт Юрия Гагарина в космос. А каким человеком был Сергей Павлович? Каким его запомнили современники?
-Как к любой другой крупной фигуре, сумевшей повлиять на ход исторических процессов, к Сергею Павловичу Королёву было двойственное отношение. Хорошо известно, что он был очень мягок с родственниками и близкими друзьями, дружелюбен по отношению к малознакомым людям, по-интеллигентски вежлив. Однако сохранились и свидетельства о его грубости, о том, что он мог очень жёстко, в присутствии посторонних, отчитать подчинённого, унизить, пригрозить увольнением. Был он и «упёртым», как принято сегодня говорить, то есть с неистовой энергией продавливал свои решения. Некоторые из современников не смогли простить ни его грубость, ни «упёртость» даже после смерти Сергея Павловича. Но, на мой взгляд, эти «неприятные» черты характера Королёва проявлялись из-за специфики работы, которой он занимался: большое ракетостроение — это всё-таки трудное военное дело, приходится сотрудничать с людьми, имеющими разный опыт и уровень культуры, опять же возникает необходимость соблюдать дисциплину и назначать «виноватых». Однако, как отмечали те же современники, Королёв был отходчив, долго зла не держал и, вероятно, надеялся, что обиженные учтут сопутствующие обстоятельства.
-Какие отношения связывали Сергея Королёва и Юрия Гагарина? Чисто деловые или дружеские?
-До исторического полёта — чисто деловые, хотя другие космонавты отмечали, что Королёв выделял Гагарина, нравился ему Юрий Алексеевич. Но он много кому нравился. После полёта Королёв ввёл Гагарина в узкий круг близких людей, дружил с ним, интересовался личным мнением по тому или иному вопросу. Королёв видел в молодых лётчиках-космонавтах командиров будущих межпланетных кораблей и надеялся через дружеские связи передать им своё представление о развитии космонавтики, заручиться их поддержкой при продвижении различных инициатив.
-Сергей Королёв мечтал о пилотируемых полетах на Марс. Почему инженер думал именно в сторону Марса, а не Венеры, например?
-Во времена, когда Королёв получал образование и занялся практической космонавтикой, общепринятой считалась небулярная космогоническая гипотеза Канта-Лапласа, одним из следствий которой было утверждение, что чем дальше от Солнца находится планета, тем она древнее. На этом основании сформировался устойчивый стереотип, насаждаемый популяризаторами науки и фантастами: Венера моложе нашей планеты, поэтому там царит эпоха динозавров, Марс старше, там обитает древняя мудрая цивилизация, построившая ирригационную сеть из огромных «каналов», которые видны в телескоп. Однако различить какие-либо детали на поверхности Венеры было невозможно из-за её плотной атмосферы, поэтому существовали самые разные точки зрения по вопросу, с чем именно на ней столкнутся межпланетные путешественники, а вот с Марсом было всё ясно: там есть вода, биосфера, признаки инженерной деятельности — туда и надо лететь. Вся ранняя стратегия космической экспансии (не только в СССР, но и в США) строилась на этом стереотипе. Ещё больше закрепила его гипотеза Шкловского об искусственном происхождении спутников Марса — известно, что Королёв обдумывал идею высадки на Фобос именно для того, чтобы изучить это «сооружение». Возможно, при получении новых достоверных данных Сергей Павлович изменил бы стратегию, но он не дожил до тех времён, когда стало окончательно ясно, что Марс мёртв, а «каналы» — это иллюзия.
-Как вы думаете, в чем секрет успеха Сергея Павловича? Почему у него так много получилось — потому что он был гениальным конструктором или потому что всего себя посвятил работе? Или, может, потому, что умел правильно руководить большим коллективом, чётко формулировать цели и задачи?
-Королёв, конечно, не был гениальным конструктором. Он был талантлив и амбициозен в хорошем смысле. Секрет «успеха» в том, что он был отличным организатором и фанатиком идеи, он разработал конкретный план внеземной экспансии и последовательно реализовывал его, учитывая конъюнктуру. Ведь в сущности Королёв мог ограничиться конструированием ракет для военных, на чём те всегда настаивали, но раз за разом он «продавливал» космические инициативы, невзирая на острую критику и сопротивление. Благодаря именно его упорству и умению использовать военно-промышленный комплекс в своих целях, межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 стала первым космическим носителем, а пилотируемая версия спутника фоторазведки «Зенит-2» — первым космическим кораблём «Восток».
-Какой миф о Сергее Павловиче особенно популярен среди россиян?
-Основной миф, сформировавшийся ещё в СССР и популярный по сей день, — это утверждение, будто бы «всё держалось» на Королёве и после его смерти пришло в «упадок». Конечно, Сергею Павловичу при всех его талантах не удалось бы создать ракетно-космическую отрасль в одиночку, с ним работали и другие пионеры ракетостроения, начавшие заниматься этим делом ещё до войны, а кто-то присоединился позднее. Достаточно вспомнить Совет главных конструкторов, в который входили многие выдающиеся учёные и инженеры, и который координировал работы над различными большими проектами. Что касается «упадка», то нужно всегда помнить: Королёв жил во времена, когда Марс считался обитаемой планетой, и все стратегии внеземной экспансии строились на этой гипотезе. Разумеется, когда стало ясно, что космос устроен иначе, чем в романах фантастов, изменилось и целеполагание — возникло понимание, что если мы отправляемся на Марс, то нужно хорошо подготовиться, изучить влияние факторов межпланетного полёта на человеческий организм, создать технику, которая обеспечит выживание на непригодной для этого планете и т.п. Всё это очень долго и дорого, а военных заказчиков больше интересовало укрепление обороноспособности страны, что в результате и вылилось в создание колоссальной ракетно-космической системы «Энергия-Буран». Со стороны же казалось, что без целеустремлённости Королёва пропало и желание летать в дальний космос. Так и возник миф.
-Как отзывались о Сергее Королёве в 50-60-е гг. за рубежом? В Штатах, в частности?
-Нюанс в том, что до смерти Королёва в январе 1966 года никто на Западе не знал, кто именно является «Главным Конструктором», о котором пишет советская пресса. Рассекречивание же не добавило понимания. Поэтому в глазах мира Королёв вырос в титаническую фигуру специалиста, который чуть ли не в одиночку решал все вопросы, связанные с космонавтикой. Его даже сравнивали с конструктором «Интеграла» — звездолёта из антиутопии «Мы» Евгения Замятина, которую хорошо знали на Западе. Вполне можно говорить, что миф о единоличном вкладе Королёва в советскую космонавтику стал в то время и частью западной культуры.
-А были ли у Сергея Королёва неудачные проекты? Можете привести пример?
Самым неудачным проектом Королёва (и это не только моё мнение) была сверхтяжёлая ракета-носитель Н-1, предназначенная для запуска лунных, а в перспективе — марсианских кораблей. Разумеется, без такой ракеты невозможно отправить экспедицию дальше околоземной орбиты, однако при её конструировании были допущены серьёзные ошибки. Размеры ракеты не позволяли испытать её ступени с множеством двигателей на существующих наземных стендах, а на строительство подходящего стенда ресурсы выбить не удалось. В итоге все четыре пуска Н-1 завершились авариями, причём в одном случае с разрушением стартового комплекса, правда, уже после смерти Королёва.
-Правда ли, что после Валентины Терешковой женщины редко летали из-за слов Сергея Павловича о том, что женщинам в космосе не место?
-Полёт Терешковой был чисто пропагандистской акцией. В 60-е годы у работников ракетно-космической отрасли хватало технических проблем, требующих безотлагательного решения, — им было не до отправки женщин в космос. В США, например, дождались появления «шаттлов», которые принципиально проектировались с тем расчётом, чтобы в космос мог летать кто угодно, а не только профессиональные пилоты. Поэтому Королёв был далеко не единственным противником полёта Терешковой среди советских специалистов. Когда же ей стало плохо на орбите, из-за чего была сорвана программа экспериментов, то Сергей Павлович, пользуясь прецедентом, отложил проекты полётов женщин до лучших времён. Позднее «традиция» сохранилась, ведь исторический приоритет всё равно зафиксирован за нашей страной, а космические корабли «Союз» остаются весьма требовательными к физической подготовке экипажей.
-Если бы вы были режиссёром художественного фильма о Сергее Павловиче, о каком фрагменте его жизни сняли бы кино? О запуске первого искусственного спутника Земли?
-В моей фильмографии есть телесериал «Открытый космос», состоящий из четырёх эпизодов и снятый в 2011 году для «Первого канала» по моему сценарию. В нём сделан акцент на вкладе Королёва. Телесериал несколько устарел за прошедшие годы, в нём попадаются ошибки, но там хорошие спецэффекты и динамика — рекомендую найти в интернете и посмотреть хотя бы первую серию. Конечно, одним из самых напряжённых эпизодов биографии Королёва был запуск спутника, но, на мой взгляд, всё-таки самыми «эпичными» были подготовка и полёт Гагарина. Мечтаю о художественном фильме, в котором всё это было бы снято с учётом рассекреченных документов, рекомендаций историков и советов работников ракетно-космической отрасли. К сожалению, такого фильма до сих пор нет — все существующие переполнены ошибками и «клюквой».
-Насколько успеху советской космической программы способствовали наработки, вывезенные из нацистской Германии?
-Не только советская ракетно-космическая программа, но и американская в начале своего развития опиралась на разработки Вернера фон Брауна и его команды из ракетного центра Пенемюнде. Причём американцам удалось вывезти в свою страну куда больше готовых ракет и ценных специалистов. Тем не менее, полученные трофеи помогли советским ракетчикам быстро преодолеть отставание, перейдя от небольших ракетных «моторов», устанавливаемых на самолёты, к тяжёлым баллистическим ракетам, способным доставить груз на космическую высоту. Такие ракеты, как Р-1, Р-2 и Р-5, поставленные бюро Королёва на вооружение, были прямым развитием ракет А-4 (Фау-2), созданных под руководством фон Брауна, — отрицать этого нельзя. Однако двухступенчатая ракета Р-7, которая стала «рабочей лошадкой» советской космонавтики, создавалась на ином топливе и других принципах, нежели немецкие «изделия». То есть вполне можно утверждать, что отечественные специалисты, получив практический опыт на модернизации трофейной техники, пошли своим особым путём. И этот переход теперь всегда будут связывать с именем Сергея Павловича Королёва.